«На их розыск бросили лучших оперов МУРа»- банда "рубщиков" самая опасная банда СССР

 Гражданская война завершилась полной победой советской власти. Однако, с разгромом Белого движения и интервенции проблемы не закончились. Одной из наиболее болезненных проблем, с которой пришлось столкнуться молодому государству, стало ухудшение криминальной обстановки, которая мешала вернуться к нормальной жизни. Гражданская война внесла хаос не только в общественно-политическую жизнь, но и в элементарный правопорядок и безопасность мирных граждан.

Начало положил Керенский, который в марте семнадцатого года объявил официальную амнистию. Из тюрем выпустили почти сто тысяч человек. «Политических» среди них практически уже не было, преобладали уголовники, которые пополнили ряды тех, кто вышел на свободу ранее, воспользовавшись ситуацией и безвластием.

Советская власть на первых этапах, к сожалению, продолжила эту традицию. Рецидивистов со стажем она считала гораздо более близким «социальным элементом», чем образованных людей. По ее мнению, революция открыла им путь к «светлой жизни», чему так мешал реакционный царизм. Теперь они радостно перекуются и начнут трудиться на благо всеобщей победы коммунизма. Немного не рассчитали. Привыкший грабить и убивать работать не будет. Во многих регионах появлялись банды, которые буквально терроризировали местное население.

Большинство из преступников осели в крупных городах, где проще и скрываться, да и пожива могла быть больше. Но некоторые из них работали и по селам. Уголовники, дезертиры и прочие, не желающие честно трудиться сбивались в банды от десятка до сотни человек и грабили все, что можно, не останавливаясь перед убийствами.

Одной из самых кровавых банд была банда «Рубщиков». Они не оставляли своих жертв в живых, причем орудовали обычным топором. На их счету более полутора сотен загубленных жизней. Но следователей МУРа поразило не столько это, сколько то, что банда, наводившая страх на жителей нескольких областей состояла всего из трех человек, одним из которых была женщина.

Организатором и главарем банды стал Василий Смирнов, известный также и под настоящей фамилией Котов. Родился и вырос в деревне Суходол Смоленской губернии. Семейка, надо сказать, всегда была не в ладах с законом. И отец, и старшие братья из тюрем не вылазили, после очередной отсидки совершали новое преступление, и опять в тюрьму.

По их пути пошел и младшенький. Свою первую кражу, за которую он попал в исправительное учреждение, он совершил в 1896-м году, когда ему было всего 12 лет. Потом это стало нормой, а тюрьма «родным домом». Сидел он и пока страну трясли революционные преобразования. Выпустили его на свободу в восемнадцатом году как «жертву царского режима».

Котов. Фото в свободном доступе.

Василий оценил, и сразу начал «мстить кровопийцам», грабя имения помещиков. Но резвиться на идеологической почве долго не получилось. Вскоре, сословие помещиков было ликвидировано «как класс», а все, что осталось от их имений национализировано. Василию, в принципе, было все равно кого грабить, и он переключился на крестьян.

Его сообщником стал Иванов Иван Иванович. Под этим псевдонимом скрывался ровесник Котова Григорий Морозов. К моменту освобождения как «социально близкого» он уже успел отсидеть 15 лет каторги за убийство городового в 1903-м году. Прославился неоправданной звериной жестокостью. Высокий и физически крепкий он и стал основным исполнителем в банде. Кроме того не брезговал и насилием, причем не разбирал ни возраст ни внешность жертв. Третьей стала двадцатилетняя Серафима Винокурова, дочка курского железнодорожника и любовница Котова.

Особым разнообразием сценариев банда не отличалась. Обычно Серафима стучалась в деревенские избы и дома, рассказывала слезливую историю, как ее только что ограбили, и просилась переночевать. Когда ей открывали дверь, врывались подельники, которые расправлялись с хозяевами.

Иногда они нападали и днем. В этом случае выдавали себя за представителей власти и заявляли, что пришли с обыском. Результат был одинаков: все, кто находился в доме, убиты, а все, что представляло хоть какую-то ценность похищено.

Банда действовала около двух лет. Их бандитский путь начался в Подмосковье. За три недели они убили три десятка человек в Воскресенском и Наро-Фоминском уездах. Слухи, особенно страшные, разлетаются быстро. Скоро жители Подмосковья стали бояться спать одни и собирались на ночлег в нескольких избах села, чтобы в случае чего дать отпор грабителям.

МУР бросил на поиски бандитов лучшие силы. Вел следствие заместитель руководителя МУРа Алексей Николаевич Панов. После долгих поисков удалось установить состав банды, благодаря двум выжившим свидетелям. Шестнадцатилетней Кристине Поздняк удалось спрятаться, а Николая Иванова они просто не добили, он прожил еще пару месяцев и дал их описание.

Почувствовав, что органы взялись за них всерьез, банда перенесла свою деятельность из Подмосковья в другие области. В Курске они напали на семью Лукьянова, пять человек. Потом 16 человек, пришедших на семейное торжество в доме китайца из Стрелецкой слободы. Затем еще шесть человек в доме на Хуторянской улице. Из Курской они переехали в Смоленскую губернию, где отметились еще тремя подобными преступлениями. Дальше были "гастроли" по Калужской губернии и еще два десятка жертв. Потом возвращение в Курск и еще три десятка человек.

Сесть на хвост банде Панову удалось только в Смоленской губернии. Проследив маршрут бандитов, вывозивших добро на хозяйской лошади из дома хуторян Яковлевых в Смоленщине, он вышел на их сообщника Ивана Крылова, в доме которого нашлось много похищенных вещей. Он сообщил имена членов банды и где их можно искать. После этого поимка стала лишь вопросом времени. Подробности рассказывать смысла не имеет, обыкновенная рутина розыска. Взяли их в Черниговской области, в городе Нежине, где они пытались сбыть часть награбленного имущества.

Примечательно несколько фактов. То, что нашли в их запасах, даже не стали описывать, ограничившись общим весом 30 пудов (около полутонны). Весьма солидно. Задержать удалось только Василия Смирнова и его любовницу Серафиму Винокурову. Оказалось, Василий уже сам начал бояться садиста Морозова и застрелил после последних «гастролей». На суде Василию и Винокуровой предъявили обвинение в убийстве всего сотни человек, но и этого оказалось достаточно, чтобы обоих приговорить к высшей мере наказания. А следователь Панов за поимку этих нелюдей одним из первых оперативников получил орден Красного Знамени, высшую на тот момент награду в стране.