Я побывала в колониях строгого и общего режимов, колониях-поселениях, тубзонах, СИЗО, тюрьмах для женщин, мужчин и несовершеннолетних.Нет, жизнь меня не помотала, просто у меня такая работа, я - журналист. Мне доводилось участвовать в съемках документальных материалов о закрытых учреждениях.
И знаете что? Это были самые тяжелые съемки в моей жизни и отнюдь не из-за того, что приходилось общаться с убийцами, насильниками, ворами и мошенниками. Основная сложность заключалась в отношении начальников исправительных колоний. Каждый раз из приезда репортеров они делали цирк, а мы чувствовали себя как туристы в Северной Корее, но обо всем по порядку.
Еще несколько лет назад у нас была возможность снимать довольно приличные и даже правдоподобные сюжеты о жизни за колючей проволокой, мы общались с заключенными и они рассказывали о том, как попали за решетку, с какими трудностями и страхами столкнулись, о взаимоотношениях между сокамерниками. Не сомневаюсь, что где-то они приукрашивали действительность, но в целом, образ жизни их был понятен.
Самое отвратительное впечатление на меня произвели зоны для женщин. Большинство отбывающих наказание - цыганки, сбывавшие наркотики. У двадцати процентов женщин есть дети, эти малыши до трех лет живут в тюремных яслях. Часто женские колонии стараются чем-то украсить: разрисовать стены мультяшными персонажами, уложить на территорию побольше лебедей из покрышек, насажать цветов. Весь этот ЖКХ-арт только усугубляет ситуацию и нагнетает уныние. Воистину, попасть за решетку после всего увиденного страшнее еще во сто крат.
Женщины, мужчины, малолетки, старики в тюремных робах: все, как один, плакали перед камерой, раскаивались и просили прощение у родственников своих жертв, вспоминали своих любимых и рассказывали о том, как ужасна жизнь в неволе. И это нормально, сюжет достигал катарсиса, а зрители, сидя в уютных гнездышках, осознавали, что заключение это не только изоляция, но и наказание. Вменяемому человеку после увиденного в тюрьму никогда не захочется.
Но однажды я приехала в колонию строгого режима, ожидая увидеть унылые картины, плакаты "Совесть есть закон законов" и услышать истории преступлений и наказаний. Но оправдал ожидание только плакат. От привычного сценария и следа не осталось.
Веселый замполит с порога, если можно так сказать, начал расхваливать колонию и рассказывать как хорошо тут ЗЕКам живется. Показал тренажерный зал, баню, бассейн, концертный зал, место отдыха, шикарную библиотеку и многое другое. Заключенные - сплошь откормленные и довольные ребята.
Ко всему прочему колония находится за чертой города, на свежем воздухе. Да мне самой захотелось отдохнуть на таком курорте.
Что тут снимать, как этим людей пугать??
Я понадеялась, что патовую ситуацию исправит только душераздирающая история и попросила, чтобы мне дали пообщаться с кем-нибудь из заключенных.
Мне привели молодого парня с разбитой губой, думаю, вот оно! Наверное получил от сокамерников, сейчас расскажет печальную историю.
Но перед интервью веселый замполит отвел меня в сторонку и предупредил:
Спрашивать его о том, за что он сидит - нельзя. Лицо снимать, только если даст письменное разрешение, говорить можно только об условиях содержания и рационе.
Пускай расскажет, что его здесь никто не трогает, с сокамерниками он дружит, по семье скучает, но спасают свидания.
Я сразу представила всю нелепость моего будущего сюжета, но унывать не стала. Вместо этого, я задумала во время интервью все таки на какие-нибудь подробности развести заключенного. Не тут-то было.
Заключенного "натаскали" так, что разговаривал он как сам замполит, канцелярскими фразочками. Про разбитую губу рапортовал: "Это просто простуда выскочила и я ее расковырял, ничего тут вылечат. Я ни с кем не ругаюсь, не дерусь, да тут такого и не позволят. Конфликтов никаких нет, но если бы были, то их решил бы психолог". Ну и ересь.
Были и интервью с работниками зоны, как вы уже догадались, такие же провальные. Вертухаи улыбались, как добрые мороженщики, а начальник колонии рассказывал о ней, как о детском саде. В конце нас еще и накормили сладеньким. Ну это, кстати, был единственный хороший момент за всю съемку.
Мне пришлось эту ненатуральную трагикомедию привезти в редакцию и что-то лепить из нее невнятное. Это поездка была началом конца, с того времени региональным журналистам больше не светило ничего хорошего в жанре пенитенциарной документалистики, нам перекрыли воздух.
Внезапно структура ГУФСИН захотела хорошей славы, начались какие-то нелепые внутренние конкурсы на лучшую колонию, к заключенным привозили звезд, которые проводили воспитательные беседы, за решетку свозилось хорошее оборудование и развлечения, нас стали просить освещать всякие позитивные события в различных зонах.
Организаторы всей этой чепухи говорили о том, что они и сами не рады, что сейчас такие условия хорошие для заключенных, мол, они сейчас очень крепко защищены с точки зрения законов и как что-то идет не так сразу строчат записки с жалобами, которые обязаны рассмотреть.
Поэтому и места заключения высшее руководство решило так отчаянно пиарить.
И здесь куча вещей от которых бомбит. Во-первых, все-таки сложно поверить, что ИК - чудесное место, даже при всех стараниях пресс-службы. Да и посыл этого не очень понятен. Во-вторых, если хотя бы половина из этого правда, то полностью теряется смысл в заключении и исправлении, потому что, при таком раскладе, за решеткой многим ЗЕКа гораздо лучше, чем на свободе. В-третьих, конечно, осужденные тоже люди, но они опасны для общества. А общество, в свою очередь, платит из своего кармана, чтобы их изолировали, а не развлекали.
Источник: zen.
Комментариев нет:
Отправить комментарий