Сегодня мне бы хотелось поведать вам не просто о тюрьме, а о белорусской тюрьме. На мой взгляд, белорусская тюрьма – это место, где не повыпендриваешься. Там нет «черного входа», и все тюрьмы там «красные». В белорусской тюрьме царят строгие порядок и условия содержания. Так что в эту тюрьму лучше не попадать.
В 6 часов утра (и ни минутой позже) громким стуком в дверь вас поднимает контролер. Сразу же вслед за этим на полную мощь включается радио, и программа начинается с прослушивания зеками национального гимна: «Шчыра сябруем, сiлы гартуем (искренне дружим, силы закаливаем)» – эти слова гимна звучат здесь издевательски.
Между прочим, и остальные передачи первого национального радиоканала, безусловно, прививают чувство гордости за свою страну. Иначе, чем о привесах, надоях, посевной, уборочной, а также о перевыполнении планов счастливыми тружениками заводов, ферм и полей, разговора нет, да и быть не может. Один из моих сокамерников, только заехавший в СИЗО, послушав всего один день радиоточку, искренне удивился, что услышанные им программы передаются на всю республику. «Я решил, что это специальное радио для зеков», – задумчиво произнес он.
Между тем первый национальный радиоканал – это еще цветочки. Ягодки вас ожидают впереди, примерно около 11-ти часов дня, когда по указке начальника следственного изолятора вашему вниманию будет представлена двухчасовая обязательная лекция о ПВР (правилах внутреннего распорядка) в тюрьме. Поверьте, даже одного часа прослушивания заунывного блеяния мента, читающего гнусавым голосом полный бред о «правильном» поведении зеков в стенах СИЗО, достаточно, чтобы у вас начал «течь бак». Впрочем, надо терпеть, деваться просто некуда.
Пайка в СИЗО
Однако вернемся несколько назад. После подъема еще есть 15 минут заправить «шконари» второго и третьего ярусов «по-белому». До 22-х часов на них никто не ляжет. Собственно, никто не имеет права лечь и на нижний ярус. Вам разрешат только присесть. Иначе – рапорт контролера, объяснительная, и в результате – взыскание. Пытаться разговаривать с контролерами, как говорится, – себе дороже. Они запуганы собственным начальником даже больше, чем зеки.
В 7 часов утра вас ждет тюремный завтрак. Обычно это ячневая каша, в обиходе называемая сечкой. Пшеница в Беларуси низкосортная, поэтому ячневая каша имеет нездоровый серый цвет, да и вкусовыми качествами не блещет. Как выразился один из сокамерников, такой кашей его жена кормила поросят. Но съесть баланду надо, других «деликатесов» баландеры в СИЗО не готовят. Впрочем, иногда могут на завтрак покормить перловой кашей. Первое впечатление от нее: на такую подкормку в деревенской речке хорошо ловится плотва. Надо сказать, что прочих достоинств я у этой каши не нашел.
Рассказывая о пайке в СИЗО, я упомяну о так называемой диете. Выбив ее, зек таким образом срывает халяву. Диета позволяет ежедневно получать дополнительно две шайбы масла, пол-литра молока, да и еда больше похожа на вольнячую пищу. Но это надо еще суметь добиться. Халявщиков много, а диетических паек – мало. Поэтому вопрос решается кулуарно и, как правило, с воли. Хотят кушать же не только зеки.
Проверка внешнего вида
Итак, мы позавтракали, и нас ждет утренний обход. Надо привести себя в достойный, по меркам СИЗО, внешний вид. В первую очередь ментами на обходе будет проверяться наличие растительности на лицах сидельцев. Попав в следственный изолятор, можете сразу забыть о бороде и даже усах. Сам «хозяин» не носит усов, поэтому все, начиная от его первого заместителя и заканчивая последним «обиженным» зеком, на утреннем обходе должны иметь гладко выбритые физиономии. Есть такой «пунктик» у начальника СИЗО.
Впрочем, этот «пунктик» – далеко не единственный. Главный начальник еще требует, чтобы в каждой камере был до золотого блеска начищен водопроводный краник и во время каждого обхода на столе, «дубке», выставлялись кружки – «зечки». Также, между прочим, выдраенные до белизны. По словам начальника, это называется «смотреть за гигиеной». Мне до сих пор непонятно, о какой гигиене идет речь, если почти в каждой камере ежедневно забивается сортир («дальняк»), а вода на последнем этаже течет из крана в лучшем случае тонкой струйкой.
Дочь «хозяина»
Что же касается осмотра «зечек», то на утреннем обходе в них никто из ментов и не заглядывает. Важно только обозначить их присутствие, ведь утренний обход проходит с участием второго лица на централе – дочки «хозяина» и по совместительству «режимницы». Если она, не дай Бог, не увидит на «дубке» кружек, а в камере присутствует телевизор, можете с ним распрощаться до лучших времен. Такая вот «фишка» у девочки, занимающей должность дочки начальника. Впрочем, у этой юной особы есть еще одна «фишка». Это проявление самого настоящего хамства по отношению к зекам, причем вне зависимости от их возраста.
Я однажды был свидетелем сцены, как эта молодая леди-вертухайка буквально ни за что распекала седовласого почтенного джентльмена, бывшего директора завода. Сцена выглядела настолько дикой, что я просто потерял дар речи. Да и о чем можно говорить? Ведь, чтобы в Беларуси стать изгоем в обществе, совсем необязательно иметь судимость. Для этого вполне достаточно просто попасть в СИЗО, где любая девочка, облеченная властью, безнаказанно может тебя смешать с отходами.
Ни минуты покоя
После утреннего обхода не думайте, что вам позволят расслабиться. Ничего подобного – собирайтесь на прогулку. Как говорится, танцуют все. Впрочем, зеки могут и забить на это режимное мероприятие. В последнем случае народ в камере на призывный клич контролера собираться в прогулочные дворики громко кричит: «Гуляли!». Однако иногда это не срабатывает. Ведь ежедневно «хозяин» лично просматривает видеозаписи с камер, установленных на продоле, и периодически устраивает взбучку ментам, не выгнавшим зеков на прогулку.
Да и в камере, где на окнах помимо решеток снаружи установлены металлические «жалюзи-реснички», долгий срок высидеть нелегко. Ведь находишься в погребе и из-за «ресничек» можешь годами не видеть солнечного света. Да, есть еще один момент. В прогулочном дворике можно узнать новости от соседей из смежного бокса. Поэтому прогулка – вещь полезная во всех отношениях.
Собственно, помимо прогулки в СИЗО есть еще одно удовольствие. Это «положняковая» баня или, точнее, обычный душ. Но попасть в него можно только один раз в неделю, причем минут на 20, не больше. Однако, побыв весьма недолго в следственном изоляторе и видя, какие «кадры» заезжают в камеру, начинаешь понимать, что без бани здесь выдержать очень тяжело. Кипятильником много воды не согреешь, а ковшиком, сделанным из пластмассовой бутылки, нормально не вымоешься. Да и хорошо, если этот ковшик не будет отметен ментами на первом же шмоне.
Что подается на обед
После прогулки и очередного прослушивания радио нас ждет обед. Сегодня баландер раздает суп с огромным количеством куриных костей и напичканный «киви» или, иначе говоря, прокисшими солеными огурцами. Я до сих пор не понимаю, кто назвал такую баланду рассольником. Вслед за ним зеки едят овсяную кашу. Надо сказать, что за проведенное в СИЗО время мне довелось поглотить такое количество овсянки, что всю свою оставшуюся жизнь я буду стесняться смотреть в глаза лошадям. Больше здесь добавить нечего.
После обеда наступает относительное затишье. Заметно, что менты выдохлись, начальник ушел домой спать, и обитатели следственного изолятора на какое-то время предоставлены сами себе. Но это длится недолго.
В 4 часа появляется спецчасть или сотрудница спецотдела. Зекам раздают бумаги. А еще через 30 минут снова хлопает «кормушка». Это баландер притащил ужин – разбавленное до состояния жидкого супчика картофельное пюре и паштет из протухшей вареной кильки. Сидельцы метко прозвали последнее произведение кулинарного тюремного искусства «Эти глаза напротив». Точнее и не скажешь. Собственно, так же называется и уха, которой иногда кормят в обед.
.png)
Тюрьма оживает
После ужина камера, если, конечно, нет режимного мероприятия под названием «маски-шоу», лениво готовится к вечернему обходу. Хуже, если это мероприятие проводится. Есть вероятность, бегая по продолу, попасть под град ударов дубинками ментов. К счастью, «маски-шоу» не часто бывает.
Вечером на централе уже нет ни оперов, ни режимников. Поэтому зашедший в камеру корпусной уже никому не интересен. Он вяло пересчитывает зеков по головам и уходит. Теперь на какое-то время тюрьма оживает. Из камеры в камеру начинают ходить веревочные «кони», слышно перекрикивание зеков между собой.
Однако ровно в 22:00 свет в камерах гаснет. Включается ночное освещение – «луна». Контролеры бегают по продолу и, заглядывая в глазки камер, окриками укладывают зеков спать. Почему-то в этот момент на ум приходит сравнение с заурядным пионерским лагерем советских времен. Воистину, все возвращается на круги своя, а маразм крепчает. С этой мыслью засыпаешь в выдающемся изобретении пенитенциарной системы – заурядном провинциальном следственном изоляторе суверенной Республики Беларусь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий